Вампиры девичьих грез. Часть 1 [CИ] - Алина Борисова

   - Ну, надо ж было от чего-то события отсчитывать, вот и считаем от сотворения мира. А при том процессе, сама понимаешь, никто свечку не держал. Бухнули точку отсчета куда-то во тьму веков - вот и славненько. А вот то, о чем я тебе пытаюсь рассказать - вещь серьезная. И она не изменится от того только, что ты в Богов не веришь, или пророчества читать не обучена.

   - А ты обучен?

   - У меня всестороннее образование. И родился я задолго до того дня, как вампиры своих Богов прокляли. Я их, честно тебе скажу, тоже проклял, ну так они на то и Боги, что им наши проклятья - что журчание ручейка. Ты потеряла там шапку, помнишь?

   - Трудно было бы забыть.

   - Она слетела по моей вине и упала на рандэлэ.

   - Куда?

   - На счетчик. Измеритель. Как ты там его назвала? На фанарик. Красный. Помнишь, что это?

   - Учитывая, что вокруг творится? Странный вопрос.

   - Это была твоя жизнь, Лара, - произнес он очень тихо и очень убежденно. - По моей вине ты окажешься на грани. Между жизнью и смертью. И я не знаю, куда качнется тот фонарик. Я не поднял. С тобой на руках я опускаться туда не мог. А потом... я просто побоялся, Ларис. Побоялся, что вот спущусь - а шапки там уже нет, она упала. Лучше не знать. Вот я и не знаю. До сих пор, и до тех пор, пока...

   Он сидел рядом со мной, усталый, сгорбленный. И во все это верил. Я чувствовала это, ощущала, вот как чувствовала, что снег холодный, а дыхание мое теплое. Он был так искренне всем этим расстроен, что мне даже стало его жаль, хотя он - Великий вампир, а я - просто дева. Плохо, оказывается, когда живешь слишком долго. Прогресс идет, а ты за ним не успеваешь. И машина у тебя летает среди звезд, а ты все там боженьку на облачке высматриваешь.

   - И все равно глупо, - решительно сказала ему я. - Даже если все это сущая правда, во что я, прости, не верю. Но допустим. Ты старше, тебе виднее. Пусть. Но это моя жизнь упала в Бездну. Что тебе до нее? Ты вампир, я человек. Ты же сам мне сказал, что в год таких как я пару штук лично на тот свет отправляешь. Как нефиг делать, не особо печалясь. Сам же мне пел: слияние, трам-пам-пам. Ну вот и меня отправишь. В чем твоя печаль? В чем экстраординарность предстоящего события?

   - Да сущий пустяк, дорогая. Я, видишь ли, поклялся. Там, в Бездне. Забавы ради присвоил себе имя Древнего Бога и от его лица поклялся. Смешно мне было, Ларка, весело. Вот я и пошутил. А Боги, тем более забытые и проклятые, таких шуток не прощают. Я поклялся тебя защищать, а по всему выходит, что погублю. А я устал, Лара. Я так устал губить всех, к кому почувствую хоть малейшую симпатию. Так устал быть вампиром.

   Теперь уже я его обняла. И прижалась щекой к его плечу:

   - Ты просто устал, Анхен. Тебе надо выспаться, и в голову перестанет лезть всякая муть. А когда вернешься назад, посмотри внимательнее: да пол университета спит и видит себя вампирами. И я уж не говорю про этих твоих подружек из больницы, на любое унижение готовы пойти, лишь бы их настоящий вампир кусанул.

   - А я бы хотел их просто любить... А вынужден убивать.

   - Так, стоп, в смысле? А кто мне тут рассказывал про вампирскую честь, про то, что все должны быть живы?

   - Должны, да не у всех выходит. Вот есть там, к примеру, одна хорошая девочка, Алла.

   - Блондинка? Крашеная?

   - Блондинка. Крашеная. Это ее не портит. Наоборот. Нравятся мне блондинки. А у вас такой цвет натуральным не бывает. У вампиров бывает, а у вас нет. Белый-белый, как снег.

   - Ты ж лето любишь.

   - И лето тоже. Вот и Аллу - любил. Недолго, правда, кровь у нее не слишком ароматна, чуть приторна, на мой вкус. Разлюбил. Бывает. И у вампиров, и у людей. Обычное дело. Вот только девочка теперь горит. Мозг выгорает безвозвратно. От слишком близкого контакта со мной, слишком тесного, слишком эмоционального. Такое случается при близком общении людей и вампиров. Не со всеми, но бывает. Поэтому долго вампиру с человеком общаться нельзя. Я даже секретаршу себе постоянную завести не могу, каждые несколько лет менять приходится, лишь бы не видеть, как дорогой тебе человек выгорает, тает, оставаясь лишь оболочкой... Есть такое правило: за собой убери. Люди не должны бояться вампиров, не для того мы это государство создавали. И если человек сгорает по моей вине, я обязан лично отправить его на ту сторону Бездны. Хоть слиянием, хоть в стада, хоть на продажу. Вот и Алла - не справляется. Еще недели две я смотрю, как идут у нее дела, и если улучшений не увижу - она отправится писать заявление, что жаждет отдать мне свою жизнь. Она и жаждет. Вот хоть прям теперь. Да только кровь ее мне не вкусна, а значит в слияние я ее не возьму. Горло перережу, подарю друзьям, не знаю, не решил.

   Нет, моему состраданию к бедным вампирам точно есть пределы. Я отстранилась от него столь явно, что он даже усмехнулся:

   - Не дрожи, тебе не светит. У тебя иммунитет хороший. Не сгоришь.

   - Я и не боюсь, - взглянула на него с презрением. - Ты хоть понимаешь, насколько омерзительную вещь ты мне сейчас сказал?

   - Не знала, что вампиры убивают? Это вроде было первым, в чем ты нас обвинила.

   - Тебе на нее плевать, Великий. Ты сидишь тут, сокрушаешься, что устал людей убивать. А на самом деле - тебя просто процесс утомил. Если б кто другой их за тебя приканчивал - вот было б счастье. Эта Алла из-за твоей минутной прихоти жизни лишается, из-за недоразумения, что волосы в белый цвет покрасила, а ты ее - даже поцеловать на прощание брезгуешь?! Друзьям отдашь на забаву?! Да ты же мразь, Великий!

   Я вскочила. Меня опять трясло, из глаз текли слезы, да что ж с того.

   - Не смей! - он даже голоса не повысил, а чувство было, что к земле придавил, настолько там ощутимо угроза звучала.

   - А иначе что? Убьешь? Ну так убей, тебе можно, ты же вампир! Да и пророчество у тебя опять же удобное. Убей. Знаешь, я все думала, - спешно продолжила я, торопясь договорить прежде, чем он заставит меня замолчать. - Все думала о той девочке, что ты рассказал. Что перерезала из-за тебя вены. Все думала, как же так, она же любила тебя, как ты мог допустить? Если она не могла больше жить, то почему она не умерла, зацелованная тобой, выпитая до последней капли крови? Если так тебе ее жаль, как ты мог допустить, чтоб она умерла просто так, а не задыхаясь в твоих объятьях от блаженства?

   Он открыл уже рот, пытаясь что-то сказать мне, но я не позволила ему встрять:

   - А теперь я знаю: ей было противно! Она, может, и любила тебя, но ей было противно! Ты был ей омерзителен, и она сбежала, предпочла вылить свою кровь в помойное ведро, лишь бы не в тебя! Потому, что даже самое склизкое помойное ведро по сравнению с тобой - золотая чаша! И не от любви она с собой покончила, не тешься! От ненависти! Она так сильно ненавидела себя за то, что полюбила такую дрянь, что жить с этим не могла! Кровь в жилах сворачивалась! Вот и вылила, лишь бы не тебе, ублюдку, достаться!